Законопроект о контрсанкциях против США и стран, поддерживающих ограничительные меры против России, вынесут на рассмотрение 15 мая. А еще на прошлой неделе казалось, что проект рассмотрят в «пожарном порядке». Теперь же обещают обсуждение «самым широким кругом экспертов». Текст направят в Счетную палату, Совет Федерации, Общественную палату, а также в регионы. Может быть, не станут рубить сплеча?
Если бы законопроект, появившийся в Думе на прошлой неделе, был принят в неизменном виде, а затем в таком же виде взят правительством как непосредственное руководство к действию, это могло бы означать практически полную блокаду для многих западных товаров и услуг, играющих в российской экономике если не ключевую, то немаловажную роль.
Поскольку речь в нем не только об антиамериканских санкциях, а о санкциях еще и против тех стран, которые поддерживают американские санкции. А это, если говорить прямо, все те, кто пользуется в расчетах долларом США.
Впрочем, как успокаивают составители законопроекта и правительственные чиновники, он носит рамочный характер, то есть «можно вводить, а можно не вводить». Кроме того, это лишь «заявочная позиция». Мол, пусть Америка почитает, на что мы способны, и если не ужаснется, то, по крайней мере, притормозит со своим антироссийскими санкциями.
Пока, впрочем, ужаснулась часть российской публики. Тем положениям законопроекта, которые иначе, как «самострелом», и воспринимать-то трудно. Таких положений там не одно, однако больше всего обыватели обеспокоились угрозой лишиться американских лекарств и медицинского оборудования, а вслед за этим — и всего западного медицинского импорта.
А в нашей стране, надо признать, недоверие к отечественной медицине и лекарствам зародилось не вчера и даже не позавчера. Еще в царской России те, кто могли, пользовались услугами заморских докторов. «Немцев», как тогда говорили. Ну а кто не мог, те обращались к уездным фельдшерам. Перечитайте, короче, «Записки молодого врача» Михаила Булгакова. Пригодится для понимания.
Спрашивается, зачем думцы решили занять такую «заявочную позицию», которую многие их российские избиратели иначе, как «убийственной» не назовут? Причем в буквальном смысле этого слова. Все же на первом месте в законодательных приоритетах должно быть не стремление «показать кузькину мать Америке», а интересы россиян. Это и будет самая правильная «геополитика».
Сколь серьезна угроза лишиться импортных лекарств и оборудования?
Патриоты от фармацевтики не без гордости — но и не без оснований — рапортуют об успехах лекарственного импортозамещения. Мол, мы вот-вот уже, особенно «если завтра война», сможем полностью обойтись отечественными аналогами чуть ли не всех основных лекарств. Доля отечественных лекарств в перечне жизненно важных действительно достигла в прошлом году 84%.
Впрочем, если завтра война, мы не только без лекарств импортных можем обойтись. Придется потому что обойтись.
Однако пока основной драйвер такого импортозамещения — это, прежде всего, относительная дешевизна отечественных препаратов. В госзаказ включают и по тендеру закупают чаще всего не то, что лучше, а то, что дешевле. Как правило, в больнице пациенту сначала предложат отечественный аналог или еще какой дженерик, а лишь затем, если не подойдет или вызовет побочные сильные эффекты, применят западный препарат, но перед тем «подстелятся» консилиумом. На случай проверки «необоснованной траты средств».
Если успеют, конечно.
Стоит также напомнить, что дженерики (китайские или индийские) разрешено выпускать лишь спустя 20 лет после начала производства оригинала. Таким образом, в случае применения даже более-менее качественных дженериков, речь идет о лекарственных препаратах, запущенных в производство в конце 90-х годов. У конкретного пациента может также быть совершенно разная реакция на отечественный, китайский или немецкий препарат. У врача должен быть, соответственно, выбор при лечении.
Если его нет, то лечение может быт неэффективным.
Вопрос качества принципиален и для отечественного медицинского оборудования. В каких-то сферах, в том числе онкологии (хотя, например, в радиологии кое в чем даже произошло резкое замедление темпов развития отечественного оборудования, притом, что первое таковое создавалось еще в 60-70-х годах ХХ века), офтальмологии и даже кардиологии удалось продвинуться довольно сильно.
Однако, скажем, ингаляторов для больных муковисцидозом, дыхательных тренажеров, кислородных концентраторов либо нет вообще, либо они такого качества, что закупать их по госзакупкам — это транжирить деньги впустую. То же самое касается формально наличествующих на рынке отечественных кардиостимуляторов. Низкий пока еще уровень технологической культуры в отечественном медицинском производстве не дает оснований надеяться, что в ближайшем будущем удастся наладить производство качественных, на уровне мировых стандартов отечественных аппаратов компьютерной или магнитно-резонансной томографии.
В общем объеме рынка доля отечественных препаратов составила в прошлом году лишь 31%. При этом около 70% субстанций для производства отечественных препаратов поставляется из-за рубежа, в основном из Индии, Ирана и Китая. В России вообще не производят, например, качественных заменителей самых современных препаратов по лечению СПИДа, притом, что нашей стране и так грозит массовая эпидемия ВИЧ-инфекции в масштабах, сравнимых с африканскими странами.
Уже сейчас в российских больницах, как правило, нет оригинальных, качественных и, соответственно, дорогих антибиотиков. Их заместили препараты российского, китайского и индийского производства.
Конкретно американские препараты занимали в прошлом году не более 13% рынка, это 230 брендов. Из них несколько десятков не имеют даже зарубежных аналогов. Они незаменимы при лечении целого ряда опасных и редких заболеваний. Американские препараты используются для лечения инвалидов и хронических больных, эпилепсии, онкологии, сердечно-сосудистые заболевания. Равноценной замены им нет.
Низкое в среднем качество отечественных аналогов не мешало уже примерно три года отечественной медицине заниматься импортозамещением, основным движителей которого была не столько большая политика, сколько девальвация рубля и бедность самого отечественного здравоохранения.
Для дефицита качественных услуг, лекарств и вакцин даже санкции оказались не нужны. Сейчас без всяких санкций то и дело появляются сообщения о дефиците лекарств, вакцин и прочего.
Кампания борьбы за импортозамещение в медицине может иметь не только политическую подпитку, когда легче просто отказаться от госзакупок американской и вообще западной продукции, чем доказывать вышестоящим чиновникам, что без них не обойтись.
Подпитка может быть и сугубо лоббистской. Российские производители, вооружившись лозунгом «Долой все американское», будут стараться «впарить» свою продукцию, выдавая ее за адекватный и качественный аналог, «аргументируя» это в том числе соответствующими откатами. Откаты есть и при импортных закупках, но почему-то кажется, что в условиях политической кампанейщины расследования против отечественных производителей будут заводить во вторую очередь, а в первую — против импортеров.
Подчас у нас куда более действенно работают неформальные запреты, нежели те, что прописаны в законах. Участники рынка фармакологии и медицинского оборудования признаются, что неформальный запрет на государственные и муниципальные закупки американской продукции существуют уже сейчас, хотя нигде строго еще не прописан.
На практике постановление правительства, принятое еще в конце 2015 года в отношении лекарств (об ограничении допуска иностранных лекарств при госзакупках) имеет расширительное толкование.
Такие лекарства и медоборудование не закупали подчас не только потому, что формально есть российские аналоги, а по принципу «от греха подальше», чтобы не быть заподозренным в «непатриотизме» и не попасть под разбирательство. На фоне нынешнего законопроекта, если он будет принят, такое толкование может стать еще более расширительным.
При этом стоит напомнить, что в России принята программа лекарственного импортозамещения до 2020 года. Она заслуживает всяческой поддержки. Но импортозамещаться надо разумно, а не в порядке политической кампании. И строго следуя известному принципу медицины — «не навреди».