Да, научная фантастика тоже нравится! Еще нравится жанр в стиле Дэна Брауна! Исторические приключения, особенно которые основанным на реальных событиям. А сейчас читаю Граф Монте-Кристо! Раньше его не читал.

Если кто-то интересуется детективами, рекомендую почитать братьев Вайнеров, недавно прочитала все романы - очень понравились.

Почитайте `Москва 2042` Войновича. Это в продолжении темы утопии

Почитайте у него же Мартин Иден, должно легко пойти.

Рекомендую 11/22/63 С.Кинга, если ещё не читала. Любителям детективов тоже может понравиться.

Сейчас читаю серию - "Хроники Эхо". Автор (псевдоним) Макс Фрай. Это цикл повестей про тайное сыскное агентство где работают маги. Неплохие сюжеты, интрига, юмор. В свое время было "проглочено" "Лабиринты Эхо". Рекомендую как легкое чтиво.

Если понравилась Бронте, почитайте Джейн Остин, люблю ее романы, перечитывала некоторые по несколько раз. Самый любимый Гордость и Предубеждение.

Донцову не читаю, а вот Устинову и Маринину, да и очень нравятся.

Ты ТАлмуд почитай.. вот уж где сон приходит через 5 минут.

В продолжение темы детективов, в своё время взахлеб читала норвежского писателя Ю Несбё, у него целая серия книг про инспектора полиции Харри Холе (Снеговик, Тараканы, Пентаграмма и пр), одним словом крутые у него детективы, почитайте - не пожалете! 

Фентези эталонное мне вообще-то нравится, но оно сильно удешевлено безалаберными авторами с клиническим косноязычием и заштампованностью. Но после универского передоза классики упрямо продолжаю копать в эту сторону 
"Волкодава" читала, неплохо весьма, со своими недостатками, но автор неплохо обращаться с языком, очень хорошо читается.
Ещё из фэнтезийного навскидку - "Ведьмак" (на 7 по десятибалльной, тот же Перумов не понравился, совсем лютая попса, основное впечатление от которой - "автор умеет в много букв и сопли с сахаром". Кинга в своё время тоже много читала, пока не надоел вусмерть  Но на это добро и так много отзывов в сети.
Из менее известного - Скотт Линч "Обманы Локки Ламоры" - очень витиеватый и тяжеловатый, но необычный стиль у автора. Тыщу лет назад начинала читать на русском, и даже не сразу втянулась. Бросила. Впоследствии прочитала в оригинале. Было... непросто) Пожалуй, самое вычурно написанное фэнтези, которое я читала)
Нил Гейман "Задверье" на восьмёрочку потянет. Ещё его же хвалили "Звёздную пыль", но я не читала. Если всё остальное кончится, то может быть возьмусь.
Терри Брукс "Хроники Шаннары" - для тех, кому мало Толкина)) Книга в стиле "Властелина колец", первые тома аж чуть ли не под копирку, из-за этого её многие закрывают, евда начав. Неплохой стиль, много экшена. Минус - ужасные переводы. Я читала даже то, что не было выпущено на русском, потом случайно попался перевод, открыла, содрогнулась и закрыла. По нему недавно ещё сняли какой-то убожеский стим-панк. Поэтому не знаю даже, стоит ли эту вещь рекомендовать...
"Тайный город" Панова и "Лабиринты Ехо" Фрая - это как раз то, что я бы предложила почитать в больнице или поезде, когда больше ничего нет, а мозги расслабить хочется) Назвать их донцовыми я не могу, так как не читала Донцову) Но это что-то лёгонькое прямо совсем-совсем.

Антиутопии с одной стороны любопытный жанр, но до тех пор, пока его не знаешь. А потом - прочитал одну-две, считай что все прочитал))

Научную фантастику люблю  Из последнего прочитанного - "Blindsight" Уоттса. Много философии и размышлений, флэшбеков, немного рваного повествования местами. Если голову поломать охота, поломаете) Тем более, где-то читала её неплохо переводили.
"Revelation space" Рейнольдса - более... как бы сказать, беллетристичная вещица. Наверное, буду дальше читать автора.

Чака Паланика читаю,  "Колыбельная". Отрывок понравился. История про Адама и Еву:

В прежние времена моряки в долгом плавании оставляли на каждом пустынном острове по паре свиней. Или по паре коз. А когда приходили к этому острову в следующий раз, там уже был запас “живого” мяса. Это были необитаемые острова, царства девственной, дикой природы. Там обитали птицы, которых не было больше нигде на – Земле. Там не было хищных зверей. Там не било ядовитых растений или растений с колючками и шипами. Это был истинный рай на Земле. Когда моряки приходили к такому острову в следующий раз, там их ждали стада свиней или коз. Моряки называли такие стада “посеянным мясом”.

   – Вам это ничего не напоминает? Например, старинную историю про Адама и Еву? – Может быть, Бог однажды вернется на Землю с большой бутылкой острого соуса для барбекю?

  – Вы никогда не задумывались, что, может быть, Адам и Ева – это просто два глупых щенка, которых Бог выбросил за порог, потому что они не просились пописать на улицу?

– Может быть, люди – это просто домашние крокодильчики, которых Бог спустил в унитаз? 

Чак Паланик «Колыбельная»

Человек против системы. 10 лучших книг!

1."451° по Фаренгейту" Рэй Брэдбери
Философская антиутопия Рэя Брэдбери рисует беспросветную картину развития постиндустриального общества; это мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, а хранение книг преследуется по закону, интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию, карательная психиатрия решительно разбирается с редкими инакомыслящими, а на охоту за неисправимыми диссидентами выходит электрический пес...

2. "Над кукушкиным гнездом" Кен Кизи
Рэндл Патрик Макмерфи. Человек, отсидевший много сроков в разных исправительных учреждениях. Но вот судьба закинула его в более страшное место — психиатрическую больницу. На первый взгляд, больница более комфортное место чем тюрьма. Но это только на первый взгляд. Начинается столкновение между свободолюбивым Макмерфи и старшей медсестрой Гнусен.

3."Аскетская Россия" Артем Сенаторов/Олег Логвинов
Образование — не гарантирует получение работы. Работа не гарантирует получение денег. Деньги не гарантируют получения удовольствия от жизни. Вам вообще в этой стране никто ничего не гарантирует... Для кого-то это означает безысходность, а для кого-то(может быть вас?) открывает безграничные возможности…

4."1984" Джордж Оруэлл
«Последние десять лет я больше всего хотел превратить политические писания в искусство», — сказал Оруэлл в 1946 году, и до нынешних дней его книги и статьи убедительно показывают, каким может стать наш мир. Большой Брат по-прежнему не смыкает глаз, а некоторые равные — равнее прочих…

5."Мы" Е. Замятин
В двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Живут они в стеклянных домах, что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы.

6."Бойцовский клуб" Чак Паланик
Мучаемый хронической бессоницей и пытающийся как-то разнообразить свою скучную жизнь клерк случайно в самолете знакомится с Тайлером Дарденом, торговцем мылом со странной философией: самосовершенствование — удел слабых, а саморазрушение — единственное, ради чего стоит жить.
Знакомство перерастает в странную дружбу, которое спустя некоторое время приводит к организации так называемого «Бойцовского клуба». Клуба, в котором главное — это не победа, а умение терпеть и наслаждаться болью...

7."Над пропастью во ржи" Джером Д. Сэлинджер
Книга рассказывает читателю о шестнадцатилетнем парнишке по имени Холден Колфилд. Человек с очень непростым характером, в очень непростом возрасте, он принимает окружающий мир по-своему. Мечты и реальность, ребячество и серьезность — все это сконцентрировано в одном человеке. Читая книгу, вы окунетесь в круговорот событий, обычный будничных событий в жизни мальчика. Но то, как он их встретит, какой выбор сделает, что скажет или подумает — не оставит вас равнодушными. Интересная история об обычном американском мальчике, от известного и талантливого Джерома Сэлинджера.

8."Убить пересмешника..." Харпер Ли
Аттикус Финч трудится адвокатом и после смерти матери в одиночку воспитывает двоих детей. Его назначают защищать чернокожего, обвиняемого в изнасиловании белой женщины. На фоне острых социальных коллизий, изображённых в произведении, яркими и живыми штрихами Харпер Ли рассказывает о взрослении детей и формировании их жизненного пути.
Выдающийся роман, классика мировой литературы.

9."О дивный новый мир" Олдос Хаксли
Один из самых знаменитых романов-антиутопий. Своего рода антипод «1984» Оруэлла. Никаких пыточных застенков — все счастливы и довольны.
Люди выращиваются на заводах-эмбрионариумах и заранее (воздействием на эмбрион) поделены на пять различных по умственным и физическим способностям каст, которые выполняют разную работу. От «альф» — крепких и красивых интеллектуалов, существующих в единственном экземпляре, до «эпсилонов» — полукретинов, которым доступна только самая простая физическая работа, клонируемых пачками...

10."Процесс" Франц Кафка
Проснувшись в день своего тридцатилетия, Йозеф, при невыясненых обстоятельствах, оказывается внутри бюрократической судебной машины. Будто в страшном психоделическом сне, Иозеф блуждает внутри этой машины, пытаясь хоть что-нибудь изменить в своём деле, своём Процессе. Весь образ мысли и существования К. неотвратимо, хотя и незаметно, изменяется.

Понравилось:

ФАШИСТАМ, НАЦИСТАМ, КОММУНИСТАМ, ФАЛАНГИСТАМ, ПЕРОНИСТАМ, ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМ ГЛИНКИ И БАХА ВХОД ВОСПРЕЩЕН. 

Филип Дик "Порвалась дней связующая нить"

ГИПНОС.

Ах, если бы Вселенную населяли боги, полные жалости, с которой они долгие часы наблюдали бы за мной, когда ни моя воля, ни наркотик не могут удержать меня на краю пропасти сна!

     Наверное, я сумасшедший, потому что решил с отчаянием погрузиться в тайны, смысл которых до сих пор не раскрыт человечеством. Сумасшедший также и мой друг – сумасшедший или блаженный? – мой единственный друг, увлекший меня на эти поиски и преуспевший в них, чтобы покончить, наконец, со страхом, который однажды мог бы стать моим.

   Мы витали в бесконечной Вселенной, темная загадочная и ужасающая сущность которой находилась по другую сторону материи, времени и пространства и опасаться существования которой можно было лишь в определенном состоянии сна. Эти сны за порогом сна, не имеющие ничего общего со смертью, к человеку с пылким воображением приходят лишь один или два раза в жизни. С пробуждением все, проникшее к нам из этого необъятного космоса, исчезает подобно тому, как растворяется в воздухе мыльный пузырь: выпущенный в пространство он теряет связь с источником своего возникновения.

   Ученые мужи до сих пор полны сомнений, в большинстве своем они не знают, что есть сон на самом деле. Несколько ученых попытались найти объяснение этому. Боги рассмеялись.

  Я решил пойти дальше. Мой друг также. Частично он достиг успеха. Затем мы оба с помощью экзотического наркотика погрузились в страшный запретный сон в моей студии.

  Среди страданий, терзающих меня сейчас, наиболее нестерпимым является моя неспособность высказаться. Невозможно рассказать о том, что я увидел и понял в ходе моих запретных исследований, потому что ни в одном языке нет символов, способных донести их сущность. И действительно, с начала и до конца наши открытия происходили исключительно на уровне ощущений. Ощущений, не имевших осязательной связи с тем, что может зарегистрировать нервная система человека. Безусловно, это были чувства, отражающие поразительные космические элементы, суть которых неотчетлива и неопределенна.

  В лучшем случае человеческая речь могла передать общий характер наших исследований, того, что мы называли погружением или планирующим полетом. Ведь в каждый из периодов нашего исследования какая-то часть разума внезапно покидала действительность, чтобы стремительно влететь в темную, ужасающую пропасть, разрывая на своем пути бесформенные облака и липкий пар.

   Мы не вели записей во время наших полетов, так как само время стало для нас просто иллюзией. Я знал лишь, что с нами могло происходить только хорошее, и, восхищенные, мы обнаружили, что годы не оставляют больше следов на наших лицах.

    Речи наши стали непочтительными и чертовски честолюбивыми. Ни господь, ни сам сатана не стремились одержать тех побед, о которых мы мечтали. Меня охватывает дрожь, когда я рассказываю об этом, не надеясь быть правильно понятым. И все же, по правде говоря, однажды мой друг доверил бумаге мысли, которые не мог произнести вслух. Это заставило меня тут же сжечь богохульный листок, и теперь я со страхом смотрю через широко раскрытое окно на звездное небо. Я предполагаю – это лишь мое предположение, – что он задумал подчинить своему влиянию течение всей Вселенной и даже более того: он хотел, чтобы Земля и звезды менялись местами по его приказу и чтобы ему одному принадлежало право решать судьбу всякого живого существа. Я утверждаю – и могу в этом поклясться, – что не разделял его устремлений. И хотя мой друг мог сказать или написать противное, это можно считать ложью, ведь я не из тех людей, что ставят на карту всё то, что обеспечивает полный успех задуманному.

   Пришла ночь, и налетевшие из далекого пространства ветры закружили нас в безбрежной пустоте за гранью мышления и понимания. Наводящее ужас ощущение овладело нами. Восприятие бесконечности вызывало у нас странные приступы радости, но сейчас я не способен воспроизвести полностью те ощущения и описать то немногое, что мне запомнилось. Когда мы беспрепятственно преодолели серию вязких преград, я почувствовал, что нас унесло в царство, бесконечно более далекое, чем то, которое нам запомнилось раньше.

Мой друг плыл далеко впереди меня в девственно голубом океане,
Вне запно возникший образ стал темным и сразу исчез, а я почувствовал впереди преграду, которую не смог преодолеть. Это было что-то похожее на другие, но в то же время плотнее: твердая, клейкая масса – если можно употребить подобные термины для определения качества в нематериальном мире.

Я ударился о барьер, а мой друг перелетел через него без труда. Я барахтался, стараясь скорее догнать его, потому что действие принятого наркотика подходило к концу. Наконец, я открыл глаза и в углу студии напротив себя: увидел моего компаньона, бледного, растерянного, еще без сознания.

   Через некоторое время он пошевелился. Боже, могло ли небо избавить меня от спектакля, невольным зрителем которого я стал?! Не могу передать, какие крики вырывались из его груди, какие адские видения отразились на мгновение в его черных глазах, расширенных от страха. Могу лишь сказать, что я потерял сознание и оставался так до тех пор, пока мой друг опять не пришел в себя и не принялся меня трясти, надеясь таким образом, что я помогу ему изгнать из его души страшные муки и уныние.

    Это было концом наших добровольных исследований в закоулках сна. Запуганный, раздавленный, дрожащий приятель, преодолевший страшный барьер, сказал, что отныне мы больше не должны путешествовать по этому беспредельномму царству. У него не хватало смелости описать то, что он видел. Он к тому же заявил, что мы должны отдавать сну как можно меньше времени, даже если для этого потребуется принимать возбуждающие препараты. Он был полностью прав и вскоре я начал испытывать невыразимый страх каждый раз, когда проваливался в беспамятство. Выходя на время из этой неизбежной дремоты, я становился все более старым; одряхление же моего приятеля вызывало у меня тревогу.

    Для человека нет ничего более ужасного, чем следить за морщинами, образующимися на его собственном лице, и видеть, как волосы белеют прямо на глазах. Мы изменили наш образ жизни. До сего дня друг не раскрывал мне ни свое имя, ни происхождение, он жил подобно отшельнику. Но внезапно наше одиночество стало для него невыносимо. Он отказывался оставаться ночью один. Даже присутствие нескольких человек не спасало и не успокаивало его. Лишь среди многочисленной и радостной толпы он чувствовал себя хорошо. Мы стали больше общаться с молодыми, и хотя наше присутствие и наш возраст иногда вызывали их насмешки, это приносило моему приятелю меньше страданий, чем одиночество.

   Мы не разлучались ни на мгновение, но больше не вспоминали о том времени, когда оба стремились познать таинство потустороннего мира. Мы постарели. Наркотики, постоянное нервное напряжение и прошлая разгульная жизнь сильно измотали нас.

   Друг почти полностью облысел. Его борода и те немногие волосы, что еще остались, стали белыми, словно снег. Мы одержали удивительную победу над сном и спали не больше одного-двух часов в сутки.

  Затем, с дождями и туманами, пришел январь. У нас не было больше денег на покупку наркотиков.

   Мы жестоко страдали. Однажды ночью мой друг впал в тревожный сон. Он с трудом дышал, хрипел, и долгое время мне не удавалось его разбудить.

   По мере того как я сидел возле друга, у меня поднялось давление, и толпа демонов, рожденная моим больным вообра жением, закружилась вокруг меня. Я услышал бой часов – это были не наши часы, а какие-то другие, лишенные необходимого механизма, – и он придал новый импульс моим болезненным снам. Часы – время – пространство – бесконечность.

    Вдруг мои чуткие уши уловили какой-то новый шум, тихое, но настойчивое гудение, идущее издалека. Монотонный, издевательский крик слышался с северо-запада.

   Но не этот далекий стон парализовал мою волю и вверг мою душу в ужас. Не он заставил сотрясаться от страха мое тело и издавать звуки, от которых кровь стыла в жилах у соседей. Не то, что я услышал, подействовало так, а скорее то, что я увидел. Моя запертая, мрачная комната с задёрнутыми шторами на окнах вдруг осветилась жутким красно-золотым светом, идущим с северо-западной части неба. Пагубный луч света, пройдя через окно, уперся прямо в голову спящего. Картина – воспоминание о его лице – предстала моему взору еще раз такой, какой была во время наших путешествий по безбрежному океану времени и пространства, когда мой друг преодолевал все препятствия, чтобы проникнуть в глубокие, запрещенные закоулки кошмара.

    Я не знаю, что произошло в действительности. Не только мой ум, но и сознание всех людей, окружавших меня, охватила забывчивость, бывшая единственным средством, которое помогло им не сойти с ума.

    Они заявили, уж не знаю почему, что у меня никогда не было друга. Что только искусство, философия и пороки заполняли мою трагическую жизнь. Этой ночью соседи и полиция позаботились обо мне...

  Г.Ф. Лавкрафт " ГИПНОС"